Но сам Питер Устинов больше, чем иные свои занятия, ценит писательский труд. Он признается: «Я предпочитаю литературу. Нет ничего выше, чем радость писательского одиночества перед чистым листом. Поиграть в кино, в театре хорошо в отношении физическом – это как бег трусцой». И еще о писательстве: «Меня интересуют парадоксы человеческого восприятия. Мне нравится снимать с вещей флер привычного отношения, это дает трагикомический эффект».Он родился 16 апреля 1921 года в Лондоне. У него русские предки, дед был офицером царской армии. Рыцарь Британской империи, сэр Питер Устинов не имеет ни капли английской крови и – считает себя русским. Вот как он говорит об этом: «Порой на меня накатывает ужасная тоска, своеобразная форма обломовщины. Ни с того ни с сего я теряю желание что-либо делать. Через несколько дней это проходит и я вновь становлюсь нормальным человеком. Эмоционально я – типичный русский». Когда молодого Устинова во время Второй мировой войны призвали в английскую армию, он никак не мог научиться маршировать по-английски, не сгибая рук, ему все время хотелось согнуть руки в локтях, как в русской армии. Себе и сослуживцам он объяснял это «исторической памятью тела».
Питер Устинов часто приезжал на историческую родину, и в Советский Союз, и в Россию, много путешествовал по Нечерноземью, Уралу, Сибири, а впечатления выражал в обычной для себя парадоксальной форме. Например: «Россия – это страна с потрясающей историей выживания. Благодаря невероятному бесправию и несправедливости, в России родилось, как это ни парадоксально звучит, немало хорошего. Ну, например, русские – прирожденные импровизаторы. Мне хочется надеяться, что россияне не потеряют своей самобытности ради того, чтобы жить, как живут на Западе». Или вот, более злое замечание об имперских традициях: «У русских есть привычка облокачиваться на соседский забор. А когда он рушится, они великодушно помогают строить новый – но уже на более отдаленном от собственного дома расстоянии».
Сэр Питер Устинов – поклонник яхт-стиля. Он всегда любил проводить время на воде. В одном из интервью он сказал, что собственные яхты, пусть и не слишком большие, дают ему свободу и уединение. Он любил ходить к побережью Черногории, к острову Свети-Стефан, бросал якорь в безлюдных бухтах, ужинал в рыбацких харчевнях. Другими излюбленными местами для яхтенных прогулок были у него Эльба, Балеары, Корсика, Сардиния, Пелагские и Липарские острова. Ну а в последние годы он ходит на яхте по Женевскому озеру.
